dark ambient, drone, noise / Новосибирск
Одно время я сочинял довольно жесткие по звуку вещи. Потом на какой-то период я переехал назад к родителям и впал в прострацию, переосмысление своеобразное. В то же время работоспособность была дикая, и все мои любимые магнитофоны, на которых я начинал, оказались под рукой. И я написал что-то более эмбиентное, придумал название IMC. Записал на болванку, она до сих пор не издана. Запись была в единственном экземпляре, исходников, наверное, даже не осталось.
Два альбома, Shipyard и For the travellers, связаны между собой ощущением путешественника, который бредет в безнадежности в никуда. Но в то же время он не сдается: путь есть путь. Путь есть цель, как-то так. Поскольку Shipyard был первым, то там была как бы постройка корабля, воздвижение конструкций, которые на Travellers потерпели крушение. Все рухнуло, а путешествие продолжается где-то там, в неизвестных, заброшенных местах.
У меня лежат два готовых альбома и с совсем другой идеей. В них концепция отображения в звуке какого-то кадра или эмоции. Альбом про наблюдателя, который из одной точки рождает целый звук. Или из какой-то фотографии, к примеру, рождает полотно, которое состоит из одного аккорда. И в то же время в этот аккорд я попытался вместить все ощущения от этого наблюдения. Скорее всего, это будет двойник, хотя, может быть, я издам их отдельно. А может, и нет, не знаю.
Мне тяжело выступать, хотя с IMC я, наверное, выступил бы. Главное, что его можно удобно подготовить к концерту. Многое, конечно, придется переделать, поскольку на концерте такую сильную гуделку не дашь: концертная акустика не вытянет все нюансы. Лучше дать что-то более пульсирующее, более явное, поимпровизировать. Но это интересно и технически реализуемо.
Всегда очень заморачиваюсь с оформлением, мне всегда это интересно. Во-первых, это моя работа. Во-вторых, через свои обложки я действительно стараюсь что-то выразить, отобразить музыку. Тот же Трэвеллерс — у него здоровенный многослойный конверт с концептом и всем прочим. Он даже пошуровал по разным дизайнерским блогам, то есть он вполне себе такой, ничего.
Я ощущаю себя представителем своей собственной сцены. По большому счету перестал заниматься промоушеном, активно засылать куда-то свои треки, совершать еще какие-то движения. Так что я сейчас себя чувствую изоляционистом. Который пишет свою изоляционистскую музыку.
"Потоки гула и шумов настолько плотно заполняют
голову кишащей трескучими сигналами массой, что
блокируют почти все мыслительные процессы".
голову кишащей трескучими сигналами массой, что
блокируют почти все мыслительные процессы".
Я воспринимаю Instant Movie Combinations как вещь очень практическую: как музыку для медитаций или музыку для сна. Можно ее слушать и просто как музыку, конечно, это может быть даже интересно, но там нет никакой явной мелодии. Это структура, текстура. И когда ты при этом засыпаешь, ты вникаешь в это глубже.
Началось все, наверное, в конце девяностых, во мраке и дыму, на какой-то съемной хате. Я притащил синтезатор — купил в поездке — и стал пытаться сыграть что-то музыкальное. Пробовал кого-то посадить за гитару, за барабаны — по картонкам стучать. Все это выглядело очень дико: поскольку все были постоянно упоротые, приходилось то одного подтаскивать к аппарату, то другого. В итоге все все равно расползались: по большому счету я зависал за синтезатором один. Каким-то макаром я пришел к тому, что если нажать одновременно две клавиши, то они не просто гудят, а начинают пульсировать. И меня так втянул этот звук, что я напульсировал довольно много. Вот из этого, в принципе, и образовался IMC, хотя и гораздо позже.
Одно время я сочинял довольно жесткие по звуку вещи. Потом на какой-то период я переехал назад к родителям и впал в прострацию, переосмысление своеобразное. В то же время работоспособность была дикая, и все мои любимые магнитофоны, на которых я начинал, оказались под рукой. И я написал что-то более эмбиентное, придумал название IMC. Записал на болванку, она до сих пор не издана. Запись была в единственном экземпляре, исходников, наверное, даже не осталось.
Instant — что-то от быстрорастворимой лапши. А Instant Movie Combinations — это такие быстрособираемые комбинации из снов и фильмов. Синематичные быстрособираемые сны.
В процессе работы над первым альбомом я не очень хорошо понимал, что происходит. Лейбл послушал записи и сказал: «Вот этот трек хорош, давай, ты издашь альбом? У тебя есть что-нибудь такое?» «Да, — говорю, — у меня есть», а сам думаю: надо издаваться, это же круто! А у меня, кроме пары треков, и не было ничего. И я бегом начинаю клепать, что-то делать, и понимаю, что я плохо представляю, что от меня хотят услышать. То есть я пишу материал, и у меня есть свое внутреннее понимание того, что я делаю. А у того чувака на лейбле есть свое. Для меня это интересный момент, даже смешной: я пишу то, что я пишу, а меня на другом конце воспринимают совсем не так. Хотя музыка в принципе одна и та же. И она оказывается сферической в вакууме, между мнениями.
В один прекрасный момент я понял, что у меня получилось создать в конечном треке то, что я не писал в изначальных элементах. Пишу какие-то гуделки, пульсации, а когда слушаю готовый материал, понимаю, что слышу что-то, чего я не писал. Какие-то нюансы рождаются сами собой, появляются ниоткуда. Это было в нулевых годах, когда я начал экспериментировать в цифре, и тогда еще получались довольно плоские композиции. Грамотно эту идею воплотить мне не удавалось практически никогда, но на уровне концепции в IMC она всегда незримо присутствует.
Два альбома, Shipyard и For the travellers, связаны между собой ощущением путешественника, который бредет в безнадежности в никуда. Но в то же время он не сдается: путь есть путь. Путь есть цель, как-то так. Поскольку Shipyard был первым, то там была как бы постройка корабля, воздвижение конструкций, которые на Travellers потерпели крушение. Все рухнуло, а путешествие продолжается где-то там, в неизвестных, заброшенных местах.
Наверное, эта история живет внутри меня, и выходит, пока я пишу музыку. Shipyard ведь был написан отдельными треками, они не были связаны. Только когда я написал вступительный трек, я осознал, что вот она, идея, и я ее воплощаю. И тут же все остальное выстроилось: дописал еще тут, там, поставил аутро. Идея есть внутри и она находит выход постепенно — получается так.
Dreams — Frozen/Boiled издан раньше, он совсем другой. Там, скажем, противостояние холода и тепла, хотя технически получилось противостояние цифры и аналога. Boiled — аналоговая часть: там я выразил тепло и воплотил его в физических источниках. Гудение плеера, тянущего кассету, несколько раз наслоено, еще какие-то звучки техногенно-природные. А Frozen я писал в основном в Sound Forge. Комбинировал в нем чисто саундфорджевые простые волны: синусоиды безо всяких добавочных гармоник, которые дико и стеклянно звучат. Он шумный, страшный, и я его сам слушать боюсь.
Я очень активно занимался исследованием предсонного состояния, когда погружаешься в сон и на мгновение как бы полувыскакиваешь из него. IMC в этом плане был хорошим проводником: ложишься спать с ним и часто удается что-то такое увидеть. Не осознанные сновидения, а именно период засыпания. Мысли бегут потоком, и, когда этот поток теряет связность, ты пытаешься обрести над ним контроль. И внезапно видишь эту хаотичную картину.
У меня лежат два готовых альбома и с совсем другой идеей. В них концепция отображения в звуке какого-то кадра или эмоции. Альбом про наблюдателя, который из одной точки рождает целый звук. Или из какой-то фотографии, к примеру, рождает полотно, которое состоит из одного аккорда. И в то же время в этот аккорд я попытался вместить все ощущения от этого наблюдения. Скорее всего, это будет двойник, хотя, может быть, я издам их отдельно. А может, и нет, не знаю.
Один из отзывов, кажется, в Heathen Harvest, был очень смешной. В духе «Что это такое? Одна нота, что, серьезно?». Я, в принципе, понимаю этого человека, потому что там реально одна нота. И то, что он не вник, не попытался туда внутрь звуков заглянуть — ну нет и нет, я к этому спокойно отношусь. Где-то в начале двухтысячных был большой поток нойз-эмбиента нет-лейбловского разлива, который был довольно плохо сделан, буквально на коленке, но при этом рвался наружу и хотел как-то издаваться. Вполне возможно, что чувак реально много слышал такого барахла и потому не стал разбираться с очередным шумом.
В конце Трэвеллерс есть два здоровенных трека, которые я специально заявил как отдельные вещи. В них довольно мало шевеления, но они нужны для того, чтобы создать ровный фон. Чтобы, когда уснешь, не кантовать, не будить тебя. Свой сонный набор я обычно ими стараюсь заканчивать. Чтобы совсем уйти в нирвану.
В плане головной боли у меня большой опыт: я заморачиваюсь с немедикаментозными лечениями с тех пор, как кодеин отменили. И ощутил на себе влияние музыки в этом плане: слушал сборник, где был очень басовый эмбиентный трек, гулкий такой, глухой. И в определенный момент эти басы начинали резонировать на какой-то глубокой частоте. Как музыку это слушать довольно сложно, это просто такой гул, будто в пещере ты получил мешком по голове. Но когда начинаются эти резонансные частоты, некоторые типы головной боли — раз, и уходят. Действительно, сел вот так между колонками и встал нормальным.
Мне тяжело выступать, хотя с IMC я, наверное, выступил бы. Главное, что его можно удобно подготовить к концерту. Многое, конечно, придется переделать, поскольку на концерте такую сильную гуделку не дашь: концертная акустика не вытянет все нюансы. Лучше дать что-то более пульсирующее, более явное, поимпровизировать. Но это интересно и технически реализуемо.
У меня скопилось довольно много материала, который просто руки не доходят издать. С другой стороны, не доходят и не доходят — годы идут, а я слушаю его каждый день. То есть реально: я слушаю его каждый день уже много лет. Продолжаю себе лечиться, как-то засыпать под него.
Наверное, у меня есть треки, которые во мне ничего не рождают, плоские. С другой стороны, их понимание часто просто приходит со временем. Может быть, они и недостаточно хороши для альбома, но спать под них я все-таки могу.
Я ощущаю себя представителем своей собственной сцены. По большому счету перестал заниматься промоушеном, активно засылать куда-то свои треки, совершать еще какие-то движения. Так что я сейчас себя чувствую изоляционистом. Который пишет свою изоляционистскую музыку.
Как-то все бессвязно получается. Все проекты и события, в принципе, укладываются в древовидную структуру, а мы по ней скачем галопом. Думаю, тяжело будет сделать из этого какую-то статью.